Статья посвящена определению степени археологической изученности арктических и северных районов Якутии. Воссоздана целостная картина истории археологического изучения Якутской Арктики, являющейся ключевой историко-культурной областью в вопросах освоения высоких широт и заселения Американского континента. Выяснено, что не все районы изучены равномерно. Приведён наиболее полный в настоящее время список памятников археологии в Якутской Арктики и Субарктики, а также определена степень их изученности. В целом учтен 541 памятник археологии в 12 арктических и северных районах Республики Саха (Якутия). В хронологическом плане представлены археологические памятники всех исторических периодов от ранней стадии верхнего палеолита до позднего средневековья и нового времени. Арктические и северные районы Якутии, расположенные в зоне многолетней мерзлоты, как показывают исследования, содержат богатейшую историческую информацию, что предполагает большие перспективы научного изучения этого края.
The article is focused on definition of the level of knowledge of the Arctic and Northern districts of Yakutia and creates the complete picture of the history of archaeological study of the Yakut Arctic, which is a key historical and cultural area regarding development of high latitudes and settling of the American continent. It is found out that not all the areas are studied equally. The paper provides the most comprehensive listing of archaeological sites of Yakut Arctic and Subarctic regions and defines the degree of their study. In total there are 541 archeological sites of registered in 12 Arctic and Northern districts of the Republic of Sakha (Yakutia), these are archaeological sites of all historical periods from an early stage of the Upper Paleolithic till the Late Middle Ages and modern times. The research shows that Arctic and Northern districts of Yakutia located in permafrost zone contain the richest historical information which implies great prospects of scientific studying of the area.

Атлас Вильяма Яковлева-Түһүлгэн посвящен его многолетней научно-исследовательской работе по археологии и этнографии в Сунтарском улусе и имеет практическую направленность по изучению традиций и обрядовости проведения сакрального праздника ысыах

Статья посвящена исследованию якутских этнонимов монгольского происхождения хатылинской (ботурусской) и батулинской родоплеменных групп, что имеет немаловажное значение в изучении проблемы этногенеза и этнической истории якутов. Данная тема все еще остается недостаточно разработанной как в лингвистическом, так и в историко-этнографическом аспекте. Значительный пласт якутских этнонимов имеет в целом тюркское и монгольское происхождение, что указывает на наследие древних и средневековых этнических общностей Центральной Азии и Южной Сибири. Роды - носители монгольских этнонимов, расселены на территории центральных, вилюйских и северных районов Якутии, что затрагивает и вопросы этнической истории якутов в XVII-XVIII вв. В работе предпринята попытка проследить этимологию и семантику якутских этнонимов монгольского происхождения на основе сопоставительного анализа с этнонимикой западных бурят и монголов. Предложено, исходя из историко-лингвистического анализа рассматриваемых микроэтнонимов с привлечением фольклорных и этнографических данных, авторское видение вопроса о месте и времени их появления.
The article is devoted to the research of Yakut ethnonyms of Mongolian origin of hatylinskv (boturussky) and batulinsky tribal groups of Yakuts. We attempt to track etymology and semantics of the ancestral and tribal names from the point of view of traditional ethnography, imprinted mainly in historical memory of their carriers, and historical vocabulary of Yakut language on the basis of the comparative analysis with ethnonyms of Burayats and Mongols.

В работе предпринята попытка выявить характер и механизм изменений комплекса идей и представлений, связанных с вопросами жизни и смерти, а также обрядового цикла в контексте трансформации культуры народа саха. На основе этнографических, фольклорных, археологических, архивных данных и собственных полевых материалов автор раскрывает и анализирует основные характеристики поведенческой культуры якутов (саха)с целью изучения мифологического сценария жизни, выявления жизненных ориентиров и ценностей индивида и коллектива в целом. Раскрывается природа и суть традиционных представлений саха о взаимотношении человека и судьбы, что наиболее полно отражается в феноменах предсказания и моделирования будущего

Обзор сюжетов из монографии "Фонд сюжетных мотивов и музыка олонхо в этнографическом контексте" кандидата исторических наук А. П. Решетниковой на якутском языке. Так же вошла ранее неопубликованная статья "Cюжетные параллели якутского и германо-скандинавского эпосов"

В статье обобщен материал, полученный в результате изучения раннеякутских погребений XIV–XVII вв. Рассмотрены элементный состав и ритуальная сфера погребального обряда. Приведены возможные интерпретации специфики зафиксированных традиций и их связь с археологическими памятниками сопредельных территорий.
This paper aims to reconstruct the funeral rites of the early Yakut culture before arrival of Russians. It is based on the analysis of the burial composition and the ritual sphere of the funerary monuments of XIV–XVII centuries. The distinguishing feature of the burial composition of this time is a small depth of the burial pit, which on average is 0,48 cm deep. Box coffins are more common, and their parameters and structure are similar to those of the Hun coffins, with a similar external camera - grobovina, a special section for grave goods, and a lengthwise dividing wall in joint burials. The western orientation of the dead is associated with the traditional worldview about the geography of the world of the dead. The dead were buried horizontally lying on their back or in a crouched position lying on their side, sometimes with the head of the deceased resting on the saddle. The accompanying grave goods consist of household items, horse equipment, weapons and hunting tools, clothing and jewellery, as well as food for the journey in the form of lumps of a young horse. In At Dabaan III burial, there was discovered a pit with a dismembered horse next to the burial of the boy. The early Yakut burials are genetically related to the whole layer of ancient and medieval cultures of the Eurasian steppes in many respects. Their origin can be traced in archaeological complexes of Central Asia, Siberia and the Far East, where the funeral traditions of the medieval tribes of Baikal region and the Amur region are their nearest equivalents.

The article is concerned with ancient ethnocultural ties of Yakuts and Tuvinians as a considerable layer of common elements is traced in their traditional culture. According to folklore materials, cattle-farmers uryankhays were a part of ancient tribes of Yakutia. This paper observes the common generic names which are present in tribal structure of Yakuts and Tuvinians, the comparative analysis of their life, economy and spiritual culture, and provides the data of anthropological and generic researches. The most ancient communications in origins of Yakut and Tuvinian cultures were traced in Hunnish-Sarmatian period and proceeded during the Old turkish period, while the Mongolian heritage which had different roots was formed in culture of these peoples in the XIII-XVI centuries.

Готовя умершего к погребению, якуты как будто собирали его в дальнюю поездку. На это указывает одевание покойного в походную одежду, снабжение его запасом пищи, сменной одеждой и т. д. Влиятельные умершие отправлялись в последний путь в сопровождении лошади и слуги. Мир мертвых был где-то на Западе и был устроен так же, как социокультурное устройство земной жизни живых.
Yakuts served the deceased as for a distant journey: dressed in road clothes, supplied with a food reserve, changing clothes, etc. The influential deceased went to a final journey accompanied by a horse and the servant. The world of the dead was somewhere in the West and was arranged in the same way as the sociocultural arrangement of earthly life of the living.